Нарцисса Малфой проснулась от резкого света. Приоткрыв глаза, она уже хотела позвать Тоби и отчитать за то, что нерадивый домовик забыл задернуть шторы, и солнечный свет посмел потревожить ее хрупкий сон…
- Моргана,  где я? – испуганно прошептала Нарцисса, как ребенок, которому приснился кошмар. Стены комнаты были неприятного, слишком белого цвета. Даже у леди Малфой, которая ценила чистоту и порядок, оттенок вызывал невольную дрожь. Сознание наугад выхватывало детали окружающего мира.  Гладко отшлифованная раковина, над которой темнел квадрат мутного зеркала, которое выглядело почти издевательски среди скудной обстановки. На другой стене висел похожий - его можно было принять за окно двери, но ручки с этой стороны не было. Этот, казалось бы, безобидный факт, заставил Нарциссу вздрогнуть. Ручек на внутренней стороне дверей не могло быть только в одном месте, как ей было известно – в Ст. Мунго в отделении для душевнобольных.
- Нет! – вскрикнула она, и, стараясь сдержать панику, нагнулась найти палочку на прикроватном столике, там, где она оставила ее вчера. Вчера, когда все было правильно и понятно. Такого просто не может быть, ты спишь, Цисси, ты все еще спишь…
Пытаясь протянуть руку, Нарцисса чуть не упала. Прикроватного столика, конечно, не оказалось на обычном месте. Величественная постель с балдахином превратилась в жесткую койку, словно в каком-то изощренном мире, где все стало совершенно наоборот. Удивленно оглядев себя, Нарцисса обнаружила, что на ней надета смирительная рубашка. Испуганный всхлип был готов слететь с губ. Беспомощная, как запеленатая куколка, она с непониманием и ужасом оглядывала камеру, когда дверь тихо скрипнула…

- Доброе утро, Анна
Нарцисса хотела что-то спросить, но проглотила фразу. Удивление и огонек надежды заставили панику отступить на второй план. Анна? Почему этот колдомедик называет меня Анной?
- Прошу прощения, - выдержанным тоном произнесла она, расправляя плечи, - Похоже, здесь произошла какая-то чудовищная ошибка. Я  - не Анна. Извольте называть меня «леди Малфой», как  полагается по статусу…
К удовольствию Нарциссы, голос ее совсем не дрожал. Конечно, здесь что-то перепутали. Единственное возможное объяснение, почему я оказалось здесь – падение Темного Лорда. В другом случае, Люциус не позволил бы. Но тогда бы меня называли по собственному имени, - цеплялась она за  ниточку логических рассуждений.

– Как Ваше самочувствие сегодня? Перестал мерещиться  мужчина, которого вы постоянно описываете в ваших….ээээ… видениях?
Его снисходительная улыбка заставила ее поморщиться в отвращении.
Да как он смеет?! – по щекам разлился гневный румянец.

- Единственный мужчина, который может присутствовать в моих снах или «видениях», как вы выразились, это мой муж, - отчеканила Нарцисса, - и право интересоваться этим есть только у него одного. Благодарю, что вы волнуетесь о моем самочувствии. За исключением этой ужасной ошибки, что я оказалась здесь, я чувствую себя прекрасно. Надеюсь,  этот инцидент разрешиться как можно скорее. Мне бы не хотелось писать жалобу на работу нашего славного Ст.Мунго, но…

- Давайте так… я Вас сейчас развяжу, а Вы пообещаете, что больше не будете царапаться, кусаться и кричать, что вы ведьма….
От удивления Нарцисса замерла. Слова застряли в горле. Кричать, царапаться, о чем он, всесильный Мерлин? Зачем мне кричать, что я ведьма, если всему миру это и так известно? Тем временем колдомедик ослабил унизительную смирительную рубашку. В растерянности потирая затекшие руки, Нарцисса еще раз осмотрелась по сторонам. На мгновение ей показалось, что в дальнем углу комнаты мелькнул знакомый силуэт…
Леди Малфой качнула головой, отогнав видение. Придя в себя, она вздрогнула от неожиданности, обнаружив лицо колдомедика совсем близко. Средних лет, но совершенно не похож на врача, -  невольно отметила она. Нет того пугающего смирения, «привычки перед смертью в глазах», какое обычно появляется у представителей этой профессии. Рука машинально поправила волосы. Назвать прической  то, что творилось у нее на голове, было стыдно. И еще более стыдно было находиться перед незнакомым мужчиной, пусть даже колдомедиком, в таком виде. Нарцисса постаралась прикрыть оголенные ноги краем простыни…   

- Итак, как обстоят ваши дела? Кошмары про войну закончились? Как с памятью? Мы давали Вам препараты. Теоретически вы уже должны были придти в норму. Что вы можете рассказать про себя? Кто вы? Откуда? Где работаете? Есть ли у Вас близкие...
- Кошмары про войну? Боюсь, они никогда не закончатся, - забывшись, ответила она. Вздох.

- Препараты? Позвольте, что за препараты?
Неужели у меня был нервный срыв? – неприятная мысль догадкой кольнула в груди. Зная, что спорить нет смысла, она, как можно спокойней произнесла:
- Давайте разберемся во всем, господин колдомедик. Не стоит тянуть с этим. Меня зовут Нарцисса Малфой, - не зная, что нужно говорить в таких случаях, но и не желая показаться грубой, она зачем -то прибавила: 1955 года рождения.
- Я живу со своим мужем – Люциусом Малфоем -  и сыном - Драко, в нашем поместье в Уилтшире. Взгляд ее невольно вернулся в угол комнаты. Странно и глупо говорить все то, что итак известно даже последнему домовику. Noblesse oblige, и с самого детства Нарцисса привыкла, что все детали ее жизни будут безжалостно обсуждаться на публике, в полный голос или шепотом… 
Вопрос про работу искренне позабавил леди Малфой, которая не имела представление даже о том, как мыть посуду. – Нет, я не работаю. Вряд ли мое увлечение декорированием можно  назвать работой. Пожалуйста, свяжитесь с моим мужем, как можно скорее. Мне жутко не хочется смущать нас этой ситуацией и дальше, - взмолилась она.

- Ну вот…опять двадцать пять. Видимо лекарство не подействовало. Что ж..начнем все с начала. Вас зовут Анна Блек…

- Позвольте, - наперекор этикету перебила колдомедика Нарцисса. Сама курьезная ситуация и его «легкомысленное» отношение исключительно неприятно действовали на взбудораженные нервы, иначе бы она не позволила себе такой грубости. – «Блек» - моя девичья фамилия. Наверное, в этом и кроется ошибка. Вы перепутали меня с одной из родственниц. Хотя никакой Анны я не могу вспомнить. Ума не приложу, как такое могло получиться, - в растерянности заключила Нарцисса, вопросительно глядя на колдомедика, в ожидании объяснений. Тот, тем временем продолжал:

- … Вы молодая перспективная писательница. Пишите в основном для детей сказки. Иногда романы.
- Нонсенс, - гневно отрезала она. Вся эта «дурная пьеса» начинала ее откровенно раздражать. К тому же, такой  глупости Нарцисса не ожидала услышать. Скорее она бы поверила в то, что сидит здесь из-за какой-то очередной «политической паутины» мужа или собственного нервного срыва, но… - Писательница? Я не могу сложить и строчки!
Леди Малфой до сих пор сентементально хранила сборник сказок, которые они с сестрами читали в детстве, когда мир еще был полон надежд, и ее собственная жизнь походила на сказку. Но пытаться сочинить что-то самой? В юности она пробовала себя в любовной лирике, но устыдившись неудачных попыток, сожгла все «откровения сердца» в камине. Конечно, согласно благородным привычкам, привитым ей maman, Нарцисса вела дневник, но это вряд ли можно было назвать литературой. Романы же происходили только в ее воображении…
С каждым словом, ей все больше казалось, что она попала в именно такой, плохо написанный роман.

Считаете себя ведьмой. Говорите, что у вас есть муж. Тоже маг. И еще сын. Говорите часто о Драконе и Люцифере.  Пытаетесь «колдовать» А это уже сектантство.
В памяти невольно всплыла гравюра из учебника по Магической Истории. Извращенные пытки, которым магллы безжалостно подвергали колдуний. Светлых или Темных  - для них не было разницы. Ими руководил только страх и…зависть. По спине заскользили мурашки. Нарциссе стало страшно – ситуация приобретала все более «острый оборот». Что если я оказалась в руках магглов? И судя по тому, что говорит этот человек, магия здесь под запретом, чтобы не лгало нам Министерство. Что же мне делать? – бледная рука сжала простыни. Дракон, Люцифер – о чем он говорит? – страх тошнотой подступал к горлу. На ум пришла только картина с одноименным названием и какая-то смутная выдержка из энциклопедии о поверьях магглов – демон или что-то в этом роде.
Колдомедик, как она продолжала упорно называть мужчину и после раскрытия его «истиной сущности», с издевательским спокойствием хищника, наблюдал за ней. Нарцисса, сжав руку так, что побелели костяшки пальцев, пытась придумать достойную линию поведения, взволновано молчала. Во всю историю с Анной она так и не поверила. От белых стен начиналась кружиться голова. Изможденная и испуганная, леди Малфой  спрятала лицо в ладонях, скрывая подступающие слезы…

- Если  вы мне не верите, то вот. Эта фотография была сделала на месяц до несчастного случая с Вами, мисс Блек.
Скрип закрывающейся двери. Нарцисса несколько минут вслушивалась в звенящую тишину. Дрожащей рукой она потянулась за фотографией, которую колдомедик оставил на краю койки. Глубокий вдох. Кончиками пальцев Нарцисса осторожно перевернула снимок, чувствуя липкий глянец. Я не хочу смотреть, не хочу, - тихо умолял внутренний голос.

- Нет! Такое невозможно! – четкий, безжалостный свет, заливавший камеру, говорил обратное. На фотографии была она, в каком-то глупом маггловском костюме, но лицо. Нарцисса прикрыла рот руками, сдерживая рыдания. Ее мутило…
Но, в таком случае, почему я все помню, до мельчайших деталей? Фамильный особняк, где мы с сестрами играли, роскошную свадьбу, рождение сына. Почему мои воспоминания – не только приятные, но и такие, за одну возможность забыть которые я бы отдала все? Унизительный суд на Люциусом, все ужасы войны…

Нарцисса осторожно опустила босую ногу с койки. Пол был холодным. На цыпочках она проследовала к зеркалу. Maman всегда говорила, что кровь, наша благородная кровь, отличает нас от всех остальных. Она не забывает, кто ты есть, - внимательно всматриваясь в мутную поверхность, Нарцисса пыталась найти подтверждение истинам, в которые до этого безгранично верила. Из глубины зеркала на нее смотрела женщина. Миловидная, даже красивая, но совершенно обыкновенная…
Никогда не доверяй зеркалам, - вспомнилось наставление матери.

Но если все воспоминания – плод моего больного воображения? – отрешенно задала Нарцисса вопрос пустой камере. Доказательств обратного у нее не было…

В углу комнаты снова что-то шевельнулось. У Нарциссы задрожали губы: - Я безумна.
Порывистым движением забившись в угол кушетки, она спрятала лицо в волосах, пытаясь спрятаться от яркого света. Сознание не слушалось доводов рассудка. Губы сами собой шептали: - Люциус, Люциус... - не задумываясь, что лежало за этим именем, и существовал ли такой человек на самом деле…

Сладкий запах роз просочился в сознание. Нарцисса не успела удивиться, откуда в камере могут быть розы, как кто-то мягко убрал волосы с ее лица и поцеловал.

- С Днем Рождения, ma cher!
Пару минут она смотрела на мужа, приложив палец к губам, как недоверчивый ребенок. Медленно, на ее лице проступила улыбка и, Нарцисса, не помня себя от счастья, бросилась ему на шею:
- Люци…как я рада, что ты здесь! Но подожди…
- Тебя не существует, - зашептала она, окончательно потерявшись в мире логических хитросплетений…

– А я тут решил тебя немного разыграть…
- Разыграть? – растерянно повторила Нарцисса. Значит, все это - ненастоящее? И колдомедик, и больница, и история о несчастном случае – подстроено? – все поплыло у нее перед глазами. Страх и стыд комом стояли в горле. Ты слишком мечтательная, Цисси. Веришь всяким глупостям, - всплыли в памяти слова Беллатрикс. – Тебе нужно искоренить это в себе. От красивой мечты недолго и до безумия…
Тайная слабость Нарциссы Малфой, от которой она не могла избавиться на протяжении долгих лет. Скользкий страх, который преследовал ее по ночам, начиная с того злополучного лета, когда произошел разговор с сестрой: «сойти с ума». Проснуться и не вспомнить, кто ты…

Тишину камеры резанул звук пощечины.
- Как ты мог?! Как ты… - она не договорила. Долго сдерживаемая истерика вырвалась наружу некрасивым всхлипом. В следующее мгновение Нарцисса рыдала на груди у Люциуса, чувствуя щекой мягкую ткань:   
- Я почти поверила. Я же почти поверила всему этому кошмару…

- Ну так это же только почти. Не до конца ведь!
Еще минута и я могла бы тебя не узнать… - слова Люциуса оседали где-то в глубине души, не производя должного эффекта, уступая на фоне страхов и жалости к самой себе, которые заполнили мысли Нарциссы. Рыдания душили ее, и она не могла остановиться.

- Любовь моя… ну что ты, в самом деле, так расстроилась? Я же пошутил… Ну как ты могла подумать, что ты маггла? Ты же не сумасшедшая!..
Ощущение холодные ладоней мужа на разгоряченной слезами коже заставили ее прийти в себя. Но посмотреть ему в глаза у Нарциссы не было сил. Стыд жег ладонь и сознание. Ей хотелось скорее забыть обо всем, что произошло, как страшный сон. Пряча взгляд, она сбивчиво начала:  - Прости, я…Я не знаю, как я могла подумать такое…

Извинения потонули в жадном, настойчивом поцелуе. В другой ситуации такое «лекарство» подействовало бы безотказно. Избалованная внимательным и нежным отношением Нарцисса не привыкла подозревать Люциуса в «небрежном» обращении с ее чувствами, и тем более перечить его желаниями, но…
Взять меня здесь, на больничной койке, как какую-нибудь на все готовую полукровку?  Будто я просто фарфоровая кукла и до моих чувств тебе нет дела?!
Слишком много потрясений для одного вечера. К тому же в разбереженном сознании Нарциссы Малфой проснулась ядовитая гордость.

- Нет. Только не здесь, - отстранившись, прошипела Нарцисса. Жест получился немного более резким, чем она планировала, и букет роз с шелестом упал на пол.

- Люблю, когда мне сопротивляются…
Нарцисса нервно сглотнула. Ей невольно вспомнился тот вечер, когда она узнала, что «Пожиратели Смерти» - не очередной безобидный клуб для скучающих волшебников-аристократов. Кровь на рукаве рубашки, лилии…
Губы саднили от поцелуев. Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от навязчивых видений. Я убил сегодня, Нарцисса… - слова, сказанные несколько лет назад, до сих пор преследовали ее, заставляя просыпаться по ночам и беззвучно плакать в подушку.

-Мммм…  Чего-то не хватает…
Послышался звук рвущейся ткани. Волна холода, окутавшая тела в первое мгновение, быстро сменилась лихорадочным жаром.  Путы были слабые, но Нарцисса чувствовала себя совершенно беспомощной. Она до такой степени привыкла к волшебной палочке, что сам факт ее отсутствия сковывал женщину неестественным страхом, заставляя опускать руки в прямом и переносном смысле. Словно у тебя вырезали жизненно важный орган…
К тому же, сопротивление было бесполезно…и не столь желанно, как казалось минуту назад. 

- Отличная смирительная рубашка….по-моему я нашел ей более достойное применение. тебе вообще без одежды всегда намного лучше...
Все еще не открывая глаз, Нарцисса уловила легкий смешок. Свет безжалостно резал веки, не давая расслабиться.
- Пожалуйста…сде…ах…сделай что-нибудь с этим жутким светом, - взмолилась  она сдавшись. То, что случилось сегодня начало казаться ей детской шалостью. Нарциссе хотелось раствориться в чужом теле и забыть все. Избавиться от кошмаров, о которых ей напомнил подставной колдомедик. Иногда мне хочется забыть, как меня зовут, и это пугает больше всего…
Почувствовав руку на внутренней стороне бедра, Нарцисса всем телом подалась вперед. Тихий стон. По-змеиному изогнувшись, она запечатлела на губах Люциуса обрывочный, жадный поцелуй. Раз мы в доме для душевнобольных, можно признаваться в своих болезнях, верно? Ткань его мантии щекотала оголенную кожу. Так вот, я хочу, чтобы сегодня ты заставил меня забыть обо всем, любовь моя. Кроме тебя…

- Как пожелаешь, любовь моя…
Послышалось шелест ткани, и комнату окутал желанный полумрак. Леди Малфой невольно усмехнулась: темные благородно-синие портьеры странно смотрелись в больничной палате. У Люциуса слишком хороший вкус…

На мгновение она залюбовалась им. Изгибы его тела Нарцисса могла бы различить и в полной темноте, зная их наизусть, кожей.

- Доверься мне
Что происходит? – она не успела опомниться, как глаза накрыла лента. Лишенная еще одной способности - зрения – Нарцисса покорно ожидала продолжения, оставленная на милость собственных догадок. Дыхание отрывисто вырывалось из груди. Кожа покрылась мурашками от прохладного воздуха и сосущего чувства внизу живота. Пара минут показалось вечностью. Слух отрешенно уловил тихий звенящий звук, и в следующую секунду губы Люциуса мягко скользнули по шее, вызвав сладкую дрожь во всем теле.
Холодное прикосновение металла обожгло кожу, заставив женщину испуганно дернуться.

- Скажи мне Нарси, чего ты хочешь? Скажи сейчас
Властный, горячий шепот. Что-то в его голосе заставило Нарциссу нервно схватить ртом воздух. Сердце забилось быстрее, в такт страхам и желания, копошащихся в затуманенном разуме. 
- Я хочу…- ткань ленты холодила веки. Тихий вскрик  – перед глазами промелькнула красная полоска шрамиков, отпечатавшихся на бледной коже. Он не сделает мне больно, он обещал. Он не может…просто не может, - лихорадочно напевало сознание.
- Люциус, - дрожащим голосом имя слетело у нее с губ. Ей нужна была хотя бы иллюзия безопасности, чтобы не думать о том, сколько еще она не знает о человеке, которого столько лет привычно называла мужем. Наперекор логике, Нарцисса приникла к источнику боли еще ближе…
- Тебя…я хочу тебя.

Ощущение холода металла, смешанное с теплом прикосновений живых рук, было волнующим. В одно мгновение Нарциссе хотелось сорвать ленту и не мучится тягучим неведением, в другое – продлить сопутствующий ему трепет. Беспомощное положение, в котором она находилась, с первого взгляда больше напоминало пытку, нежели занятие любовью. Но какую сладкую пытку!

- Ты знаешь что такое «сладкая боль»?
Несмотря на чувственный тон вопроса, на ум Нарциссе пришли несколько иные картины. Гравюра из книги по «Темным Искусствам»… платок в крови…шрам на щеке Люциуса после очередного рейда, - ей было страшно видеть даже такую маленькую рану, хотя виду, она не показала. Не глупи, Цисси! – разозлившись на себя за нервозность, которая давала знать о себе я самое неподходящее время, Нарцисса заерзала на узкой больничной койке. Благословение, что он уважает меня настолько, чтобы не применять леггименцию…
Аромат роз защекотал ноздри. Хорошо, что он принес розы, а не лилии…
Все же она доверяла Люциусу. Даже после сегодняшнего неудавшегося сюрприза. Впрочем, насколько он был неудавшейся, судить было еще рано. Тело считало немного иначе. Поцелуи, прикосновения - с завязанными глазами все чувствовалось гораздо острее, заставляя ее кусать губы, чтобы не застонать. Все еще не представляя, что же задумал обыкновенно сдержанный Люциус, Нарцисса покорно следовала всем его «негласным указаниям».

- Думаю наше с тобой супружеское..хм…времяпрепровождение можно немного разнообразить кое какими «вещами». Как считаешь?
Ей слишком хорошо был известен этот тон. Если бы леди Малфой даже захотелось сопротивляться, шансы растаяли после этой фразы. Точнее после того голоса. От нотки которая была скрыта за наигранной небрежностью на коже выступили бисеринки пота. Нарцисса почувствовала горький привкус на губах. Изощренные манипуляции мужа неопознанным объектом щекотали любопытство и обостренные до предела клетки тела.

- С удовольствием, - скорее выдохнула, чем проговорила она. Во рту пересохло от неудовлетворенного желания. Перед глазами заплясали красные круги. Моргана, я сейчас упаду в обморок…

- Ты воистину жена Упивающегося!
- Прошу…о! – новая доза поцелуев заставила Нарциссу прерваться, - забудь о них. Хотя бы сейчас… - мольба на грани слез.

– Потому что я хочу упиваться тобой сейчас, сегодня и всегда… Ты мой самый сладкий источник.
Я люблю тебя, - прошептала она влажным от стонов голосом.
Будто это может что-то изменить!

Несмотря на ее искреннее презрение к магглам и полукровкам, способы, которыми Упивающиеся Смертью пользовались для достижения своих целей, не всегда уживались с совестью Нарциссы. Впрочем, она предпочитала об этом не думать, как и обо всех неприятных вещах или вопросах, на которых у нее не было ответов. Характер мужа до сих пор оставался для нее таким вопросом. Иногда я не могу понять, снимает ли он передо мной «маску», которую он носит для общества, или просто поворачивается другой стороной. Даже после стольких лет вместе… 
Я хочу, чтобы ты был только моим, Люциус Малфой, но это невозможно. Что-то всегда будет стоять между нами, как эта проклятая война.

- Ах, - дыхание застряло в горле, стерев незаконченную мысль. Чувства танцевали на острой грани рвущей боли и блаженства. Нарциссу окутал запах несуществующих лилий. Как странно: часто то, что приносит нам боль, является и наслаждением. 
Ногти впились в спину Люциуса, не заботясь о нежности и правилах поведения. Нарцисса судорожно прильнула к нему, скованная последней волной слепого желания. Через мгновение она, изнеможенная, опустилась на смятые простыни больничной койки. На губах ее мелькнул призрак улыбки. Желание леди Малфой было исполнено – на несколько минут она погрузилась в пленительное забытье. Аморально, но меня совершенно не волнует, каким способом это было достигнуто, - она провела рукой по ленте, которая все еще покоилась на глазах. Первые тени реальности стали медленно просачиваться в ее сознание ноющими запястьями.

- Добро пожаловать вновь на землю
Нарцисса тихо рассмеялась, пробуя остатки приятного томления во всем теле.
Люциус осторожно снял ленту с глаз, и она могла насладиться полной происходящего: Люциус Малфой напоминал Нарциссе самую искусную статую, выполненную из плоти и крови. В сумраке палаты, разгоряченный «лечебными процедурам» не меньше, чем она сама, с мутной поволокой желания во взгляде, он еще более походил на своего «демонического тезку», историю которого Нарцисса наконец-то вспомнила. Улыбка зазмеилась у нее по губам. Люцифер, что в переводе с латыни значит «Несущий свет». Не он приложил руку к той истории с запретным яблоком и змеем? Мне стоило понять, что это дело рук Люциуса, сразу  же когда колдомедик упомянул о его любимом падшем ангеле…
В глазах потемнело от лихорадочной жажды снова окунуться в переплетение его объятий.  Похоже, я действительно скоро сойду с ума…

- Ну и как там, в раю?
Ленивым жестом откинув с лица слипшиеся от пота локоны, она заговорила:
- Кто натолкнул тебя на мысль, что я уже спустилась с небес на землю? – голос звучал немного приглушенно и хрипло от недавних «процедур».

Окинув камеру взглядом, словно пытаясь найти что-то, Нарцисса немного раздраженно склонила голову набок. В этих ужасных палатах совершенно невозможно определить время суток. Кажется, часы здесь – непозволительная роскошь. Не завидую настоящим пациентам Ст.Мунго, - внезапное напоминание о том, где они находятся заставило ее вздрогнуть. Судорожный выдох заставил ее переключить свое внимание. Видеть мужа в таком состоянии было более чем соблазнительно, до сладкой дрожи в коленях. Нарцисса невольно придвинулась ближе, но остановилась: камера с каждой секундой производила на леди Малфой все более удручающее впечатление. В особенности, когда она думала о том, что за ее пределами находится настоящая больница…

- Я планировала небольшой ужин на двоих в честь Дня Рождения, но еще не поздно все отменить, - проговорила она самым ласковым тоном. Рука словно ненароком скользнула по бедру Люциуса. – К тому же, в плане сюрпризов, ты превзошел меня, дорогой. Если ты желаешь, то мы можем продолжить…в нашей спальне. Предложение было приправлено поцелуем, обещавшим, что небольшая отсрочка окупится в полной мере.